Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

Только уже в самом Париже, когда мы столкнемся с перекрытыми там и тут улицами, я вспомню, что это за дни. 11 ноября 1918 года в Компьенском лесу во Франции между побежденной Германией и государствами Антанты было заключено перемирие, завершившее Первую мировую войну. И 100-летие этого великого для Европы события будет отмечаться в столице Франции с большим размахом. Во всяком случае, на знаменитых Елисейских полях нам так и не удастся побывать из-за торжественных мероприятий и шествий. Мы увидим их лишь из окон своего автобуса, когда будем кружить по улицам города в поисках объезда. Странно, что организаторы тура не знали о предстоящих празднествах, когда планировали дату поездки.

Йенс дал мне денег впритык: оплатил только сам тур и проезд до Эссена, причем, конечно же, построил маршрут так, чтобы максимально сэкономить на билетах. Вместо прямого и понятного маршрута от Ильцена до Ганновера и от Ганновера до Эссена, мне предстояло сделать причудливые с точки зрения логистики перемещения по железной дороге Германии, в результате чего время в пути увеличивалось на два часа, а вместо одной пересадки нужно было сделать две. Последняя пересадка предстояла в Миндене и, согласно билету, у меня имелось в запасе лишь три минуты, чтобы успеть добежать с одной платформы на другую. Я очень переживала, что у меня может не оказаться и этого времени, ведь поезда в Германии часто опаздывают. Но Йенса этот вопрос не волновал. Как и не волновало его, на что я буду жить и питаться эти дни в поездке. Никаких дополнительных денег ни на продукты, ни на экскурсии или покупку сувениров мне выделено не было. Наверное, Йенс считал, что я могу питаться святым духом или впечатлениями от Парижа.

Я держала на российской банковской карте неприкосновенный запас: сумму, достаточную для того, чтобы купить авиабилеты в домой, если мне срочно понадобиться бежать. Этот НЗ пришлось снять в Ильцене в банкомате наличными в евро, потеряв несколько сотен российских рублей на комиссии. Деньги, конечно, сразу же надежно были мной припрятаны: часть в упаковку с женскими прокладками, часть – в кроссовки под стельки.

9 ноября я сажусь в поезд, взяв с собой в дорогу только самое необходимое: документы, деньги. кредитку VISA Сбербанк, сигареты (говорят, во Франции они дороже), сменное белье, еще один теплый свитер, минимум косметики и, чтобы не загнуться от голода, пока доеду до сестры, – банан, йогурт и бутылку воды. Как я и опасалась, скупость Йенса чуть не лишает меня моей мечты, во всяком случае, стресс мне приходится пережить нешуточный. Поезд, с которого я должна буду совершить пересадку на поезд до Эссена, опаздывает на 7 минут. Мое состояние, когда я считаю минуты до приближения к вокзалу, превращается почти в истерическое. Сначала я все еще надеюсь, что мы прибудем вовремя. Но после задержки на каждой последующей остановке уже становится очевидно, что опоздание неизбежно. Конечно же, прибыв на станцию пересадки, я обнаруживаю, что мой поезд до Эссена уже ушел. А если я не приеду в Эссен вовремя, автобус отправится в Париж без меня! Я лихорадочно звоню Веронике и чуть не рыдаю в трубку.

– Подожди, -говорит сестра, – сейчас с тобой свяжется Рональд. Я уверена, что он найдет выход. Он еще на работе, поэтому тебе придется как-нибудь самой постараться понять, что он тебе скажет.

Через несколько минут звонит Рональд и объясняет мне, что, в случае опоздания на поезд по вине железной дороги из-за нарушения расписания, я имею право сесть в любой другой, который идет в сторону Эссена, даже если это будет поезд премиум-класса.

– Через 10 минут прибудет скоростной ICE, – он называет номер, – подойди к контролеру и покажи билет, в котором указаны все твои пересадки. Он не обязан, но может согласиться взять тебя. Только обязательно договорись с контролером, просто так садиться в поезд нельзя.

Естественно, Рональд объясняет мне все более развернуто, чем в двух словах, но от паники я еле понимаю, что он говорит. И мой немецкий по-прежнему не настолько хорош, чтобы смысл сказанного сразу дошел до меня. К счастью, еще минут через пять перезванивает Вероника, которая уже пообщалась с мужем, и подтверждает, что я все поняла правильно.

Я бегу на перрон, куда прибывает скоростной поезд. И мне очень страшно, потому что я не представляю, как я за 2 минуты стоянки смогу объяснить контролеру мою ситуацию. К тому же, по словам Рональда, мне могут отказать в просьбе. Адреналин зашкаливает, меня трясет как в лихорадке. Этот поезд – мой последний шанс попасть в Эссен вовремя.

Прибывший ICE открывает двери вагонов, но я нигде не наблюдаю ни проводника, ни контролера, к которым я могла бы обратиться. Люди просто садятся в поезд согласно купленным билетам. Наконец, в первом вагоне я вижу их: несколько контролеров в белых рубашках, собрались все вместе у дверей, один спустился на подножку, выглядывает на перрон. Я бегу со всех ног, протягивая мой билет, пытаюсь путано объяснить ситуацию.

– Вам нужно в Эссен? – кое-как понимает меня один из контролеров, тот что стоит в глубине вагона.

– Да, да, пожалуйста! – умоляю я.

Другой, что на подножке, протягивает мне руку и помогает подняться в вагон. Парни продолжают внимательно изучать мой билет, я на ломаном немецком спрашиваю у них разрешения, могу ли я ехать этим поездом.

– Мы не знаем, – растерянно говорят они.

И тут до меня доходит очевидная вещь: эти ребята просто пассажиры, как и я. На белых рубашках нет никаких бейджиков. Я, в ужасе от своей ошибки, пытаюсь выпрыгнуть назад из вагона, но двери уже закрылись и заблокированы – поезд тронулся. Позже я поблагодарю судьбу, что так случилось и что у меня уже не было возможности сойти. Будучи законопослушной и помня слова Рональда о том, что нельзя садиться без разрешения, я бы точно выскочила на платформу, и поезд ушел бы без меня, унося с собой последнюю надежду попасть в Париж. Но теперь у меня нет другого выхода, как оставаться здесь и трястись всю дорогу в ожидании контролера, который оштрафует меня за безбилетный проезд. Это в лучшем случае. Я понятия не имею, чем грозит проезд «зайцем» в немецком поезде, и от того мне особенно страшно.

Немного отдышавшись, оглядываюсь по сторонам. На передней площадке, которая отделена от основной части вагона маленькой стеклянной перегородкой, толпится человек десять, включая трех парней, которых я приняла за контролеров. Все эти пассажиры едут стоя, им не хватило сидячих мест. Кое-кто присел на ступеньки, которые также служат переходом из салона вагона на площадку. Я стою прямо у дверей в уборную и собираюсь спрятаться в ней при появлении на горизонте проверяющего. Во всяком случае, подумываю о таком варианте спасения.

Я никогда не думала, что немецкие поезда тоже могут быть забиты битком, как, например, электрички в России. Но этот скоростной поезд мчит без остановок по маршруту, связывающему крупные немецкие города, от Ганновера до Дортмунда и Эссена. Сейчас как раз час пик, около 17.30, люди едут с работы по домам на Week-end. Поэтому поезд заполнен под завязку.

Я даже умудряюсь разговориться с каким-то пожилым немецким господином, который спрашивает меня о цели визита в Эссен, и я рассказываю ему, что мой путь лежит гораздо дальше – в Париж.

– О Париж! – восклицает он и произносит несколько фраз на французском, на что я с удовольствием отвечаю ему также по-французски. Он удивлен.

– Вы знаете французский?

– Учила в университете в России.

– А что Вы делаете в Германии?

– Я замужем за немцем.

– Почему же Вы едете одна, а не с мужем?

– Он не любит путешествовать.

Мужчина уже по-французски, чтобы я могла его понять, рассказывает мне, как они были в Париже прошлым летом с женой.

Остальные с любопытством смотрят на нас, вернее, на меня. Всем уже понятно, что я русская, плохо говорю и понимаю по-немецки, и опоздала на свой поезд. Парни в белых рубашках даже пытаются со мной шутить и, кстати,